Доктор занимательных наук

Жизнь и творчество Якова Исидоровича Перельмана

Григорий МИШКЕВИЧ

Глава 7. Яркая страница биографии

«Каторжане» земного тяготения

Мало кому известно, что Перельман не только горячо пропагандировал идеи космонавтики, но и сам... стоял у ее колыбели. В 1931...1933 годах он был членом президиума ЛенГИРД – Ленинградской группы изучения реактивного движения. Острословы так расшифровали эту аббревиатуру: «Группа Инженеров, Работающих Даром». На первых порах оно так и было – гирдовпы частенько отдавали собственные средства то за сварку, то за пайку, то на приобретение приборов. Сергей Павлович Королев (1907...1966 гг.), руководивший московской группой ИРД, иногда говорил матери:

– Понимаешь, получил зарплату, да надо было расплатиться за чертежи...

В другой раз с ее ведома унес из дому несколько старых серебряных ложек – понадобился припой для контактов.

Путь Якова Исидоровича в ГИРД был вполне закономерным, и он хорошо прослеживается по книгам, посвященным космосу: «Ракетой на Луну» и особенно «Межпланетные путешествия», первое издание которой вышло в 1915 году, а последнее прижизненное, 10-е, в 1935-м. На обложке второй из книг изображено звездное пространство, и на этом фоне – межпланетный корабль, каким он виделся К.Э. Циолковскому. По просьбе Перельмана Константин Эдуардович прислал собственноручно начерченный эскиз космического корабля, который и был использован художником для обложки книги.

Экземпляр первого издания книги Яков Исидорович послал в Калугу с дарственной надписью: «Инициатору этой книги глубокоуважаемому Константину Эдуардовичу Циолковскому от автора»*.

* Переписка Я.И. Перельмана с К.Э. Циолковским началась в августе 1913 года. Сохранилось 41 письмо Перельмана и 17 ответных писем Циолковского. Это была переписка двух единомышленников, двух горячих поборников космонавтики.

В ответном письме содержался весьма лестный отзыв о книге: «Широким массам читателей идеи мои стали известны лишь с того времени, когда за пропаганду их принялся Я.И. Перельман, выпустивший в 1915 году свою книгу «Межпланетные путешествия». Это сочинение явилось первой в мире серьезной, хотя и вполне общедоступной книгой, рассматривающей проблему межпланетных перелетов и распространяющей правильные сведения о космической ракете».

В предисловии к первому изданию говорилось: «Было время, когда признавалось невозможным переплыть океан. Нынешнее всеобщее убеждение в недосягаемости небесных светил обосновано, в сущности, не лучше, чем вера наших предков в недостижимость антиподов. Правильный путь к разрешению проблемы заатмосферного летания и межпланетных сообщений уже намечен – к чести русской науки – трудами нашего ученого. Практическое же разрешение этой грандиозной задачи может осуществиться в недалеком будущем».

Книга жила и видоизменялась – новое стремительно вторгалось на ее страницы. Во втором и третьем изданиях (1919 г.) автор изменил название – «Путешествие на планеты», но в 1923 году снова вернулся к прежнему – по многочисленным просьбам читателей. В шестом издании (1929 г.) текст был почти полностью обновлен. Особенно большой переработке подверглась глава «Проекты К.Э. Циолковского», она была наново переписана. «Текст этой главы, – сообщал автор, – просмотрен и отчасти пополнен К.Э. Циолковским». Константин Эдуардович написал предисловие, в котором, в частности, говорилось: «Горячо приветствую появление настоящего, шестого по счету издания «Межпланетных путешествий», пополненного и обновленного сообразно продвижению этой проблемы новейшими исследованиями».

«Сообразно продвижению этой проблемы» переделывались и дополнялись и все последующие издания книги. Так, в седьмое издание были включены материалы о звездоплавании, теории ракетного движения; в девятое вошли очерки о питании космонавтов и физике полета в условиях невесомости. Убедительно опровергалось ошибочное мнение некоторых ученых, полагавших, что невесомый воздух внутри звездного корабля не станет оказывать давления на космических путешественников. Опровергалось и другое заблуждение: якобы звездоплаватели в среде без тяжести обречены на голодную смерть, так как «не смогут сделать и глотка». Яков Исидорович по этому поводу писал: «Акт глотания вовсе не обусловлен тяжестью; пища проглатывается по пищеводу действием его мускулов... Лебедь, страус, жирафа пьют при опущенной шее, акробаты могут пить, вися вниз головой. Это в отношении жидкостей. Твердая пища перемещается медленнее – у человека секунд 8...10, но во всяком случае без участия силы тяжести». (Об этом же Перельман писал еще в 1914 году в рассказе «Завтрак в невесомой кухне», напечатанном в №24 журнала «Природа и люди». Подчеркнем, что Яков Исидорович тогда впервые ввел в оборот определение нового литературного жанра – «научно-фантастический рассказ».)

Книга «Межпланетные путешествия» быстро завоевала широкую популярность. Ею зачитывались, особенно школьники. Иные из них впоследствии связали свою жизнь с космонавтикой. Летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза, доктор физико-математических наук Г.М. Гречко вспоминает: «В детстве увлекла научная фантастика – «Аргонавты Вселенной», «Аэлита». В юности отыскал прекрасную книгу Я.И. Перельмана «Межпланетные путешествия». И хотя там говорилось, что человек отправится за пределы Земли лет через сто, у меня возникла мечта...» Биография другого летчика-космонавта СССР, Героя Советского Союза, доктора технических наук, профессора К.П. Феоктистова также отчасти связана с этой книгой. Все пошло с книжки Перельмана «Межпланетные путешествия», которую дал почитать ему, 8-летнему, старший брат Борис. Проштудировав книжку, тут же заявил своему приятелю, что ровно через 30 лет, к 1964 году, построит космический корабль и полетит в космос. Его мечта сбылась с поразительной календарной точностью: 12 октября 1964 года К.П. Феоктистов вместе с В.М. Комаровым и Б.Б. Егоровым совершил полет на многоместном космическом корабле «Восход». В настоящее время К.П. Феоктистов – конструктор космических кораблей.

Влияние перельмановских книг о космосе испытал па себе в юности и летчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза Б.Б. Егоров.

В книге дан редкий по полноте и увлекательности изложения обзор многих проектов преодоления силы земного притяжения – этого врага номер один при полете в космос. «С детства мы привыкли к тому, что все вещи прикованы своим весом к Земле; нам трудно поэтому даже мысленно отрешиться от тяжести и представить себе картину того, что было бы, если бы умели эту силу тяжести уничтожать по своему желанию... В старину, говорят, к ноге каторжан приковывали цепь с тяжелой гирей, чтобы отяжелить их шаг и сделать неспособными к побегу. Все мы, жители Земли, незримо отягчены подобной гирей, мешающей нам вырваться на простор Вселенной. При малейшем усилии подняться ввысь невидимая гиря дает себя чувствовать и влечет нас вниз с возрастающей стремительностью».

«Каторжане земного тяготения»... Но есть ли способы избавиться от него?

Вот, к примеру, проект американского ученого Г. Сервиса, полагавшего, что с земным тяготением можно совладать с помощью «особых антигравитационных волн». Если бы в самый разгар военной кампании (книга Сервиса вышла в годы первой мировой войны) мы могли посылать волны, которые нейтрализовали бы силу тяжести, то всюду, куда бы они ни попадали, немедленно наступал бы хаос: гигантские пушки взлетали бы на воздух, как мыльные пузыри; марширующие солдаты, внезапно почувствовав себя легче перышка, беспомощно витали бы в воздухе, будучи всецело во власти неприятеля, находящегося вне сферы действия этих волн.

Но, увы, заключает Перельман, несмотря на то что возможность существования подобных волн была предсказана Эйнштейном, они пока науке неизвестны и описанный Г. Сервисом способ освобождения от тенет земной тяжести остается уделом фантазии.

Интересны рассуждения Якова Исидоровича об уэллсовском «кэворите» – веществе, описанном романистом в книге «Первые люди на Луне» и являющемся совершенно непроницаемым для действия силы тяжести. Достаточно, по мнению Уэллса, мгновенно задвинуть заслонки из «кэворита» в днище космического корабля, как тот моментально взмоет в небесную высь. Гениально просто! Но как выглядит этот проект с точки зрения неумолимой физики? Романист не подозревал, что перенесение тела за экран, непроницаемый для тяготения, представляет неимоверно трудную механическую задачу. Задвинуть заслонки «кэворитного» снаряда не так просто, как захлопнуть дверцу автомобиля: в промежуток времени, пока закроются заслонки и пассажиры уединятся от весомого мира, должна быть выполнена работа, равная работе перенесения пассажиров в бесконечность. А так как два пассажира весят свыше ста килограммов, то, значит, задвигая заслонки снаряда, герои романа должны были в одну секунду совершить работу ни мало ни много, как в 600 миллионов килограмм-метров. Это столь же легко выполнить, как втащить 40 паровозов на вершину Эйфелевой башни за одну секунду. Обладай мы такой мощностью, мы и без «кэворита» могли бы буквально прыгнуть с Земли на Луну, заключает автор.

Итак, даже чудодейственный «кэворит» бессилен унести человека в заоблачные дали...

Не помогут ли сделать это световые лучи? Русский физик П.Н. Лебедев еще в 1891 году обнаружил и измерил отталкивающую силу лучей света. Она оказалась равной 0,5 миллиграмма на квадратный метр – ничтожно малая величина! «Если бы, – резюмирует Перельман, – удалось уменьшить Землю до шарика величиной в один микрон, тогда она действительно улетела бы в мировое пространство под воздействием отталкивающей силы света. Но не слишком ли велика цена за такой способ?»

Но, быть может, прав Жюль Верн, отправивший своих героев на Луну в пушечном снаряде? Да, пушка, подтверждает расчетами Перельман, – «машина» весьма мощная. Например, секундная мощность 16-дюймового снаряда огромна: 10 миллионов лошадиных сил. Далее следует удивительно интересный расчет: орудие-гигант (жюльверновская «Колумбиада») сообщит снаряду ускорение около 8 километров в секунду. Такой снаряд, взлетев выше атмосферы, уже никогда не упадет на Землю, он станет настоящим спутником земного шара, второй Луной, более близкой и более быстрой, чем первая. Однако создать порох, способный сообщить громадному снаряду (его масса – 8,5 тонны) такое ускорение, чтобы он вышел за пределы земного тяготения, во времена Жюля Верна было невозможно. Но допустим, что его удалось бы изготовить. Даже в этом случае покинуть Землю вряд ли удалось бы, так как понадобится пушка длиной... 300 километров. Ее ствол возвысится над земной атмосферой.

Нет, и затея «Пушечного клуба» не могла решить проблему полета в космос.

Что же, земная тяжесть обрекла человечество на вечное прозябание у поверхности Земли?

Нет! Имеется лишь один-единственный «экипаж», в котором человек может совершить прыжок в заоблачные дали: ракета. И способ этот впервые был указан великим ученым Константином Эдуардовичем Циолковским.

20 ноября 1913 года Перельман прочитал в Российском обществе любителей мироведения доклад «О возможности межпланетных путешествий». Упомянув о многочисленных проектах космических перелетов, он сказал: «В стороне от всех фантастических проектов стоит идея, высказанная нашим известным теоретиком воздухоплавания К.Э. Циолковским. Здесь перед нами уже не измышления романистов, а научно обоснованная и глубоко продуманная техническая идея, высказанная вполне серьезно. К.Э. Циолковский указывает на единственно реальный путь осуществления межпланетных путешествий. Принцип, на который опирается его проект, – это давно известный, но еще почти не используемый техникой принцип реакции, отдачи (проявляющийся, например, при стрельбе). На этом основано устройство ракет, и межпланетный дирижабль Циолковского, в сущности, не что иное, как огромная ракета». И далее: «...полет ракеты нисколько не зависит от воздуха и вообще от окружающей среды. Газы, образующиеся при сгорании пороха в трубке ракеты, стремительно вытекают вниз, а сама ракета силою реакции (отдачи) отбрасывается в обратном направлении, т.е. вверх. В абсолютной пустоте ракета взлетела бы еще на большую высоту, так как воздух вследствие трения только мешает ее полету. Если же вообразить себе ракету колоссальных размеров, с камерой для людей, могущих по желанию регулировать истечение газов, вы получите наглядное представление об управляемом снаряде Циолковского».

В докладе Якова Исидоровича содержалась еще одна чрезвычайно важная подробность: люди в ракетном корабле должны при старте с Земли улечься в нем горизонтально: в этом положении влияние неизбежных при взлете перегрузок на организм будет минимальным.

Именно так и взлетают сегодня все космонавты!

Доклад Перельмана вызвал настоящую сенсацию. Отчеты о нем поместили многие газеты и журналы. Имя «калужского мечтателя», упорно замалчивавшегося в России реакционерами от науки и власть имущими, зазвучало с новой силой. Конечно, нашлись и злопыхатели. «Новое время» откликнулось на доклад Перельмана в свойственном этой газете мракобесном духе: «Подумать только, какой-то провинциал не только мечтает о звездных перелетах, но и публикует научные труды и расчеты о них. И на чем же он думает улететь в небеса? На ракете, видите ли! Да неужто сия фейерверочная шутиха способна унести человека в поднебесье? Полноте!».

Именно она! В принципе между увеселительной фейерверочной ракетой, расцвечивающей небо в часы празднеств, и ракетным кораблем нет разницы. Но, говорит Перельман, вообразите себе ракету в десятки метров длиной, снабдите ее таким запасом горючего, чтобы она успела развить скорость в 11 километров в секунду (эта скорость, мы знаем, достаточна для того, чтобы покинуть Землю безвозвратно), – тогда цепи земного тяготения будут разорваны.

Все это, подчеркиваем, говорилось в 1913 году!

Известно, что наша Родина вписала в историю ракетной техники немало славных страниц.

В XVIII веке пороховые зажигательные ракеты состояли на вооружении русской армии и флота.

1849 год – русский военный инженер И.И. Третеский предложил использовать реакцию струй газа или пара для движения летательных аппаратов легче воздуха.

1860 год – в Москве открылось специальное «Ракетное заведение».

1861 год – появление капитального научного труда И.И. Константинова «О боевых ракетах».

1866 год – адмирал Н.М. Соковнин опубликовал книгу «Воздушный корабль», в которой набросал схему ракетного аэростата.

1867 год – отставной капитан артиллерии Н.М. Телешев получил патент на реактивный самолет «Дельта».

Сквозь тернии к звездам

Однако ближе других подошел к идее использования реактивного двигателя для целей полета человека народоволец Николай Иванович Кибальчич (1854...1881 гг.)*. Приговоренный к смертной казни за участие в покушении на Александра II, заточенный в тюремную камеру, Кибальчич 23 марта 1881 года составил «Проект воздухоплавательного прибора», работавшего по принципу ракеты. Какой силой воли, какой любовью к Родине надо было обладать, чтобы написать такие строки: «Находясь в заключении, за несколько дней до смерти я пишу этот проект... Если моя идея будет признана исполнимой, то я буду счастлив тем, что окажу громадную услугу Родине и человечеству».

* Именем Н.И. Кибальчича назван один из кратеров на обратной стороне Луны.

Это было открытие «с петлей на шее».

В №3 журнала «Звезда» за 1924 год была напечатана статья Перельмана «Междупланетное сообщение». Вот что вспоминает в связи с нею первый редактор журнала, впоследствии академик и советский дипломат И.И. Майский.

«Я нес всякую ответственность за такую, казалось бы, экстравагантность – нашел автора, договорился с ним о теме статьи и сделал все для того, чтобы быстро опубликовать ее... Почему меня заинтересовала тема, такая далекая от действительности 20-х годов?

Когда я был мальчиком, мой отец, военный врач в Сибири, любил дарить мне небольшие научно-популярные книжки. Однажды, когда мне было 10...12 лет, я получил из рук отца небольшую работу немецкого автора Клейна по астрономии*. Она произвела на меня огромное впечатление. Мир внезапно раздвинулся предо мной. Меня заинтересовали звезды и планеты. Лет в 14...15 я стал мечтать о профессии астронома и, вероятно, стая бы им, если бы буря 1905 года не бросила меня в политическую борьбу (о чем я вовсе не сожалею). Однако, оставшись «на земле», я сохранил интерес к небесным телам, чему в молодые годы немало содействовал знаменитый фантастический роман Герберта Уэллса «Борьба миров», повествующий о вторжении марсиан на Землю.

* Это была книга Германа Клейна (1844...1914 гг.) «Астрономические вечера». О другой его книге – «Чудеса земного шара» – положительно отозвался В.И. Ленин: «Клейн – хорошая книга..,» (Полн. собр. соч., т. 51, с. 314).

После первой мировой войны мой интерес к космосу неожиданно получил новую пищу. Октябрьская революция открыла царские архивы, а вместе с этим мир узнал о героической трагедии Н.И. Кибальчича. Этот знаменитый «химик» исполкома «Народной воли», изготовлявший бомбы для террористических актов против представителей царского режима, был арестован после убийства Александра II и вместе с Желябовым, Перовской и другими революционерами привлечен к суду по делу 1 марта 1881 года.

«Когда я явился к Кибальчичу, – рассказывал его защитник на суде Герард, – меня прежде всего поразило то, что он был занят совершенно иным делом, ничуть не касающимся настоящего процесса. Он был погружен в изыскание, которое он делал о каком-то воздухоплавательном снаряде».

Самый проект аппарата, разработанный в каземате, Кибальчич передал тюремной администрации для пересылки ученым... Судьба проекта была трагична: тюремщики Кибальчича замуровали его в архивах департамента полиции. Здесь он пролежал 37 лет, вплоть до 1918 года. Только революция рассказала о первом проекте ракетоплана в России, да и вообще в мире.

Перельман не останавливался на этом. Он сообщил, что через 20 лет после Кибальчича, в 1903 году, журнал «Научное обозрение» опубликовал статью К.Э. Циолковского «Исследование мировых пространств реактивными приборами». Это был второй случай, когда опять-таки русский изобретатель поставил в порядок дня идею создания ракеты, способной передвигаться в мировом пространстве. К счастью для человечества, с октября 1917 года в России существовала Советская власть, которая поняла, что значат труды Кибальчича и Циолковского, какие перспективы они открывают. Таким образом, ленинградский журнал «Звезда» сыграл полезную роль в популяризации великой проблемы завоевания космоса, имеющей столь великое значение в наши дни» («Звезда», 1973 г., №12, с. 159...160). Прошло всего два года после казни Н.И. Кибальчича, как появилась работа К.Э. Циолковского «Свободное пространство», в которой впервые описывался космический корабль с ракетным двигателем. Спустя 12 лет – новая работа: книга «Грезы о Земле и небе». В статье «Исследование мировых пространств реактивными приборами» была впервые в мире высказана идея жидкостного и электрического реактивного двигателя и выхода человека в открытый космос из космического корабля. Публикация этой статьи стоила ее автору больших мытарств. По мнению цензора, космическое пространство суть творение божье, следовательно, вторжение в него человека есть богохульство... И запретил публикацию. По совету Д.И. Менделеева редактор журнала «Научное обозрение» М.М. Филиппов убедил цензурный комитет, что в статье речь идет о самой обыкновенной увеселительной ракете, которая употребляется в большом количестве на праздниках, устраиваемых в царских парках и дворцах. Статья увидела свет...

Вот уж действительно пророчески замечено еще древними римлянами: сквозь тернии к звездам.

Придет время

В годы первой мировой войны инженер Н.И. Тихомиров (1860...1930 гг.) начал в Брестской крепости работы по созданию пороховых ракет. 1 марта 1921 года он организовал первую в стране государственную Газодинамическую лабораторию (ГДЛ) для разработки снарядов на бездымном порохе. В лаборатории, позднее перебазировавшейся в Ленинград, был создан первый отечественный жидкостный реактивный двигатель. Лаборатория находилась в здании Адмиралтейства, а испытания двигателей проводились на стендах в Иоанновском равелине Петропавловской крепости – бывшей «государевой тюрьме»*. В какой-нибудь сотне метров от усыпальницы российских государей рокотали работающие ракетные двигатели...

* Ныне в этом помещении по инициативе академика В.П. Глушко оборудован Музей газодинамической лаборатории (ГДЛ – ОКБ), где имеется экспозиция, посвященная Я.И. Перельману.

В марте 1928 года на полигоне под Ржевкой (на окраине Ленинграда) сотрудник ГДЛ В.А. Артемьев произвел удачный запуск ракеты на шашечном пироксилиновом порохе.

В то время в рамках общественной организации Общества друзей воздухофлота – будущего Осоавиахима СССР – начали создаваться группы энтузиастов космонавтики. Так, в 1924 году в Москве возникла Секция межпланетных сообщений, преобразованная вскоре в Общество изучения межпланетных сообщений, объединившее около 150 человек, среди которых были Ф.Э. Дзержинский, К.Э. Циолковский, Ф.А. Цандер, В.П. Ветчинкин, Я.И. Перельман. Н.А. Рынин.

Весной 1928 года академик Д.А. Граве создал в Киеве «Кружок по изучению космоса».

В конце 1928 года при ленинградском Институте инженеров путей сообщения профессор Н.А. Рынин организовал Секцию межпланетных сообщений, в которую вошли Я.И. Перельман, К.Е. Вейгелин и другие. 25 февраля 1929 года Перельман прочитал на собрании этой секции доклад о творчестве К.Э. Циолковского и перспективах развития ракетного транспорта. В своем докладе Яков Исидорович сказал о том, что «создание искусственной Луны – дело недалекого будущего». Секция изыскивала возможности построения стратосферных ракет с высотой подъема 100 километров, с двигателем на нефтяном топливе.

Осенью 1931 года в Москве и Ленинграде возникли уже упоминавшиеся выше группы изучения реактивного движения. В московской группе сотрудничали С.П. Королев, В.П. Ветчинкин, Ф.А. Цандер, М.К. Тнхонравов, Ю.А. Победоносцев.

Верность идеям Циолковского – так кратко, но предельно точно можно охарактеризовать деятельность гирдовцев.

Ленинградская группа ИРД официально была образована 13 ноября 1931 года. Вечером этого дня в ленинградском Доме армии и флота состоялась первая общая конференция гирдовцев. Перельман огласил письмо К.Э. Циолковскому: «Мне поручено приветствовать в Вашем лице пионера звездоплавания и основоположника теории реактивного движения, еще десятилетия назад открывшего миру безграничные возможности ракетного летания и предвидевшего его будущий расцвет. Вступая ныне по Вашим следам на путь практического осуществления Ваших идей, работники ЛенГИРДа приложат все усилия к тому, чтобы возможно скорее воплотить в реальной действительности предуказания своего славного учителя».

К.Э. Циолковский ответил коллективу гирдовцев: «Желаю успеха и удивляюсь энергии и увлечению. Без них невозможно ничто великое».

Найденные автором настоящей книги материалы о ЛенГИРДе позволяют подробно выяснить, как была организована деятельность ленинградских поборников космических исследований.

Председателем президиума ЛенГИРДа избрали корабельного инженера Владимира Владимировича Разумова. Он принимал участие в достройке и переоборудовании линкора «Гангут» (позже – «Октябрьская революция»), строил по проектам А.Н. Туполева торпедные катера, а затем, «сагитированный» Н.А. Рыниным, стал ракетчиком. Заместителем председателя избрали Я.И. Перельмана, членами президиума – Николая Алексеевича Рынина, математика Меркурия Васильевича Гажалу и астронома Мориса Семеновича Эйгенсона.

Сохранилась докладная записка Перельмана, составленная в декабре 1931 года, о задачах ЛенГИРДа: «Это объединение работников ракетного летания организовано в составе четырех отделов – проектного, лабораторного, исследовательского и пропаганды. Ленинградская группа ИРД ставит своей ближайшей задачей сооружение ракеты для изучения слоев атмосферы на высоте 50 километров».

Проектным (конструкторским) отделом руководил В.В. Разумов, который разрабатывал семь проектов различных ракет, исследовательским – М.В. Гажала, лабораторным – инженер А.Н. Штерн, отделом пропаганды – Я.И. Перельман. Астроном Пулковской обсерватории планетолог М.С. Эйгенсон составлял астронавигационные расчеты, таблицы магнитных склонений, вычислял орбиты будущих ракет.

Ленгирдовцы провели ряд семинаров. М.В. Гажала и Н.И. Самарин прочитали курс лекций по высшей математике и механике точки переменной массы, Н.А. Рынин – по истории ракетной техники и ее тогдашнем уровне, Я.И. Перельман, владевший пятью языками, делал систематические обзоры иностранной научно-технической литературы, начальник ГДЛ Б.С. Петропавловский читал курс лекций по баллистике.

Позднее в состав президиума ЛенГИРДа вошли профессор ленинградского Горного института М.В. Мачинский, инженер Е.Е. Чертовской и другие.

Трудно приходилось гирдовцам на первых порах. Одна из ленинградских газет писала в начале 30-х годов: «ЛенГИРД объединяет уже сейчас около 500 энтузиастов с Охты и Нарвской заставы, из центра и с линий Васильевского острова*. Этим людям для продолжения их работы нужна прочная и широкая материально-техническая база, нужна научно-испытательная станция, которая будет собирать модели, строить их, запускать...»

* В бумагах Перельмана сохранился список 18 рабочих активистов-гирдовцев с различных заводов Ленинграда (В.И. Жариков, С.А. Афанаскевич, П.Л. Иванов и другие), составленный 12 декабря 1931 года.

Однако помощь вскоре пришла. У гирдовцев были два могущественных и верных покровителя: первый секретарь Ленинградского обкома партии Сергей Миронович Киров и командующий войсками Ленинградского военного округа (в 1928...1931 годах) Михаил Николаевич Тухачевский. Они помогли подыскать нужное помещение, нашли средства для развертывания работы. Командарм М.Н. Тухачевский шефствовал над разработками ГДЛ и ГИРД в области ракетной техники. Его часто можно было видеть в те годы в лабораториях, на полигонах, где проектировались и испытывались ракетные двигатели.

В результате ЛенГИРД заметно активизировал свою работу. В лабораториях производились опыты и исследования по созданию пороховых и жидкостных ракет. Так, под руководством В.В. Разумова и А.Н. Штерна разрабатывались конструкции фото- и метеорологических ракет для изучения верхних слоев атмосферы. М.В. Мачинский ставил оригинальные опыты по изучению влияния перегрузок на организм мышеи, кошек, собак. Н.А. Рынин занимался проблемой старта ракет с Земли и конструировал тренажеры для будущих космонавтов.

Особенно активно трудились гирдовцы в Москве под руководством Сергея Павловича Королева. Первые советские жидкостные ракеты «ГИРД-09» и «ГИРД-10» были успешно запущены в августе 1933 года.

Московские и ленинградские гирдовцы работали сообща, дружно. Как только не вышучивали космических энтузиастов! Кроме уже упоминавшегося каламбура насчет работы даром, их величали «марсианами», «лунатиками», но они не унывали, а на все шутки в свой адрес неизменно отвечали: «Да, мы и марсиане, и лунатики, и венериане, и юпитеряне... Потерпите немного, придет время, сбудутся наши проекты!»

Несмотря на первые успехи, гирдовцы понимали, что вести разрозненно такое важное и сложное дело, как ракетостроение, нельзя: кустарничество, обособленность не могли обеспечить надлежащего развития космонавтики и создания отрасли промышленности – ракетостроения, способной строить на заводах искусственные спутники Земли и космические корабли. Надо было объединить силы. Один из гирдовцев – инженер Я.М. Терентьев – вспоминал: «Днем и ночью, вместе с товарищами, мы мечтали решить задачу по формуле «ГДЛ + ГИРД + производственная база = ракета с радиусом действия 100 – 1 000 километров» (тогда такое расстояние было пределом самой необузданной фантазии)».

В 1932 году гирдовцы обратились с письмом к М.Н. Тухачевскому, возглавлявшему в то время Управление вооружений РККА. В письме обосновывалась необходимость объединения усилий московской и ленинградской групп ИРД и ГДЛ для создания мощного ракетного научно-исследовательского института. Письмо от ЛенГИРД подписали В.В. Разумов, Н.А. Рынин, Я.И. Перельман, В.М. Гажала, Н.И. Самарин и М.С. Эйгенсон. От московских гирдовцев – С.П. Королев и его сотрудники.

Это обращение возымело действие: осенью 1933 года ГДЛ и ГИРД были объединены в РНИИ – Реактивный научно-исследовательский институт. В 1941 году от РНИИ отпочковалось отдельное подразделение – ГДЛ – ОКБ, разрабатывавшее конструкции жидкостных ракетных двигателей. Новое Отдельное конструкторское бюро возглавил Валентин Петрович Глушко.

Сохранилась переписка между С.П. Королевым и Я.И. Перельманом. В письме от 31 июля 1932 года Сергей Павлович писал: «Многоуважаемый Яков Исидорович! Несмотря на большую загрузку по линии разных экспериментальных работ, все мы очень озабочены развитием нашей массовой работы. Ведь, несомненно, что базироваться только на военную современную засекреченную сторону дела было бы совершенно неверно... Поэтому нам надо не зевать, а всю громадную инициативу мест так принять и направить, чтобы создать определенное положительное общественное мнение вокруг проблемы реактивного дела, стратосферных полетов, а в будущем и межпланетных путешествий. Нужна, конечно, в первую голову и литература. А ее нет, исключая 2...3 книжек, да и то не всюду имеющихся...»

Перельман горячо откликнулся на этот призыв. В течение 1932...1935 годов он основательно переработал «Межпланетные путешествия», в 1934 году издал книгу «К звездам на ракете», годом позже опубликовал под своей редакцией полный текст книги К.Э. Циолковского «Грезы о Земле и небе». Кроме того, он задумал написать книгу о русских и советских творцах космической техники, о ракетостроителях, и с этой целью весной 1935 года обратился к С.П. Королеву с письмом, в котором просил рассказать о себе и товарищах по ГДЛ и РНИИ. 18 апреля Сергей Павлович ответил из Москвы: «Глубокоуважаемый Яков Исидорович! Ваша просьба поставила меня в довольно затруднительное положение, так как что, собственно, можно сказать рядовому инженеру лично о своей работе? Характеризовать работу моих товарищей по институту (Глушко, Тихонравова и др.) мне тоже не хотелось бы. Могу только сказать, что оба они очень знающие люди, глубоко преданные ракетному делу и мечтающие о будущих высоких путях наших ракет... Очень большое значение придаю воздушным реактивным двигателям, над которыми работает Юрий Александрович Победоносцев (у нас же в РНИИ)... Если Вам что-либо понадобится еще, то обязательно напишите мне, и я постараюсь, если это будет возможно, ответить Вам. Ваши книги я всегда читаю с большим удовольствием и потому буду ждать выхода в свет и этой Вашей работы.

Хотелось бы только, чтобы Вы в своей дальнейшей работе как знающий ракетное дело специалист и автор ряда прекрасных книжек больше уделили внимания не межпланетным вопросам, а самому ракетному двигателю, стратосферной ракете и т.д., так как все это ближе, понятнее и более необходимо нам сейчас. Очень бы хотелось видеть и Ваши прекрасные книжки в ряду тех работ, которые агитируют за ракетное дело, учат и борются за его процветание. А если это будет, то будет и время, когда первый земной корабль впервые покинет Землю. Пусть мы не доживем до этого дня, пусть нам суждено копошиться глубоко внизу – все равно на этой почве будут возможны успехи.

Простите, что заболтался я на такие общепонятные темы. Всегда буду рад получить от Вас известие о Вашей работе и, хоть и занят я выше человеческой меры, с удовольствием отвечу Вам. Искренне уважающий Вас С. Королев».

И совсем не случайно, что именно в эти годы столь сильно активизировалась пропагандистская деятельность Перельмана. Тираж его книг «Занимательная астрономия» и «Межпланетные путешествия» возрос с 23 тысяч экземпляров в 1928 году до 185 тысяч в 1935-м. Тираж книг «Ракетой на Луну» и «К звездам на ракете» в 1932...1934 годах составил около 300 тысяч экземпляров.

Тысячи лекций

Одной из составных частей популяризаторской деятельности Якова Исидоровича была лекционная пропаганда. За свою жизнь он прочитал около двух тысяч лекций, главным образом о межпланетных сообщениях и творчестве К.Э. Циолковского. Максимум этой деятельности, естественно, совпал с гирдовским периодом – ведь в ЛенГИРДе он возглавлял отдел пропаганды. Перельмана можно было видеть в рабочих и колхозных аудиториях, воинских частях и в учебных заведениях. По просьбе редакции журнала «Техника – молодежи» он совершил летом 1934 года лекционное турне по московским заводам и фабрикам. Сохранилась запись ответов Перельмана на вопросы рабочих автозавода. Приводим часть из них.

Вопрос: Нет ли для ракетного корабля опасности заблудиться и вместо Луны оказаться на другом небесном теле?

Ответ: Путь ракетного корабля поддается точному астрономическому расчету, исключающему подобную опасность.

Вопрос: Как осуществить обратный отлет с Луны?

Ответ: Ракетный корабль должен снизиться на Луну, имея на себе достаточное количество неизрасходованного горючего для обратного перелета.

Вопрос: Возможны ли встречи ракетного корабля с метеорами?

Ответ: Расчет по теории вероятности установил, что ракетный корабль должен встречаться с метеором в среднем один раз в пятьсот лет. Такая ничтожная вероятность встречи не может существенно мешать развитию заатмосферного транспорта. Мелкая же метеоритная пыль, витающая в космосе, особой опасности для ракетного корабля не представляет.

Во всех лекциях звучал один и тот же мотив: неустанная пропаганда идей и проектов Константина Эдуардовича Циолковского.

О большом вкладе Якова Исидоровича в дело пропаганды и популяризации этих идей, особенно в гирдовский период, свидетельствует оценка, данная академиком В.П. Глушко: «Своим прекрасно написанным первым в нашей стране научно-популярным трудом по космонавтике – «Межпланетные путешествия», рядом других книг, многочисленных статей и лекций по этой теме, которые он читал с 1913 года, Я.И. Перельман внес наибольший вклад в распространение идеи космического полета в Советском Союзе. Благодаря его активной популяризаторской деятельности труды К.Э. Циолковского стали широко известны. Надо ли пояснять, что Я.И. Перельман был горячим сторонником идеи проникновения человека в космос. Он понимал, что осуществление космического полета требует затраты значительных средств...»

Еще в 30-е годы, по словам В.П. Глушко, Яков Исидорович предложил «способ приобретения для этого миллиона рублен. Достаточно, заявил Я.И. Перельман, увеличить продажную стоимость пачки папирос лишь на одну копейку, чего покупатель практически не почувствует, чтобы через короткий срок получить требуемую сумму».

Как говорится, по копейке с миру, и нужный миллион для развития космонавтики в кармане!

Яков Исидорович в свое время оказал большую поддержку самому В.П. Глушко. 13-летний одесский школьник Валентин Глушко, увлекшись астрономией и книгами о межпланетных путешествиях, 26 сентября 1923 года написал К.Э. Циолковскому: «Глубокоуважаемый Константин Эдуардович! К Вам обращаюсь с просьбой, и буду очень благодарен, если Вы ее исполните». Юный Глушко просил прислать ему статью о космической ракете и научно-фантастическую повесть «Вне Земли».

Ответ из Калуги не заставил ждать – К.Э. Циолковский выслал просимое. В другом письме В. Глушко к Константину Эдуардовичу говорилось: «Относительно того, насколько я интересуюсь межпланетными сообщениями, я Вам скажу, что это является целью моей жизни...»

Летом 1925 года 17-летний Валентин Глушко приехал из Одессы в Ленинград поступать на физико-математический факультет университета. Он привез с собой собственное сочинение «Необходимость межпланетных сообщений» и показал его председателю Российского общества любителей мироведения бывшему шлиссельбуржцу Н.А. Морозову. Тот ознакомился с рукописью и передал ее секретарю Общества Перельману с запиской о том, что рукопись ему «очень понравилась. Ведь Вы тоже интересуетесь этими вопросами и если найдете, что при теперешнем состоянии книжного рынка ее можно напечатать, то я с удовольствием напишу к ней напутственную статейку страничек в четыре».

Яков Исидорович не раз встречался и беседовал с Валентином Глушко, обсуждал его рукопись. «Добрые, полезные советы унес я от Я.И. Перельмана», – писал впоследствии В.П. Глушко.

После окончания университета В.П. Глушко писал К.Э. Циолковскому: «Мой живейший интерес к великому делу межпланетных сообщений не угас. Более того, теперь я специально занялся им и питаю надежду довести начатое Вами дело до конца».

Эти надежды сбылись: Валентин Петрович Глушко ныне – известный специалист в области ракетного двигателестроения, академик, дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий СССР, активный продолжатель дела великого калужского ученого.

Ракеты против града

Перельман и его коллеги по ЛенГИРДу уже в те далекие годы хорошо понимали экономическое и народнохозяйственное значение космической и ракетной техники для СССР. Совместно с инженером А.Н. Штерном Яков Исидорович разработал проект особой – противоградовой ракеты, выполнил все необходимые для этого расчеты. Сохранилась статья Перельмана, написанная в декабре 1931 года «Ракеты против града»*.

* Ленинградское отделение архива АН СССР, ф. 796, оп. 2, ед. хр. 7, лл. 22...23. – Полностью публикуется впервые.

«Убытки от градобития достигают в СССР в некоторые годы десятков миллионов рублей, однако никакой борьбы с этим бедствием не ведется. Между тем Швейцария успешно борется с градом с помощью небольших, но высоко взлетающих пороховых ракет. По сведениям, имеющимся в западной ракетной литературе, своевременный пуск одной ракеты на высоту 1 000...1 200 метров при выпадении первых градин вызывает превращение града в снег, падающий хлопьями. Немедленный пуск второй а третьей ракет на такую же высоту превращает снег в дождь. Таким образом, посредством двух-трех ракет предотвращается выбивание градом площади около одного квадратного километра (сто гектаров); всюду же идет град. В Швейцарии общины, союзы сельских хозяев, владельцы виноградников имеют в запасе подобные противоградовые ракеты и несложные станки для их пуска.

Недавно учрежденная при Осоавиахиме СССР секция ракетного летания (официальное наименование ГИРД – «группа изучения реактивного движения») решила последовать примеру Швейцарии и организовать в СССР борьбу с градобитием с помощью ракет. Задача облегчается тем, что противоградовые ракеты сравнительно не сложны по устройству и не крупны: 3...4 см в толщину и около 30 см в длину. Оболочка их может быть картонной, как у обыкновенных увеселительных ракет. Форсовый (движущий) заряд должен быть достаточен для обеспечения высоты подъема около одного километра. Ракета должна иметь головку, начиненную составом, автоматически взрывающимся при достижении крайней точки подъема. Этот взрыв и обусловливает градорассеивающее действие ракеты: сотрясение, по-видимому, нарушает то особенное расположение воздушных слоев и те вихревые течения в нем, которые благоприятствуют зарождению града (в подробностях механизм действия взрыва на град еще не выяснен, как и причины возникновения самого града).

Ленинградский ГИРД, решивший по инициативе пишущего эти строки, попытаться перенести на советскую почву практику противоградовой борьбы в Швейцарии, имеет в виду прежде всего проверить опытным путем градозащитное действие ракет. С этой целью по разработанному ЛенГИРДом проекту заказана уже первая партия таких ракет, которая будет в ближайшее время поднята на высоту подъема. Работники ЛенГИРДа надеются, что удастся отправить в несколько наиболее часто страдающих от градобития районов СССР ракетные бригады ОАХ для испытания этого нового средства борьбы с градобитием.

Если эти опыты оправдают надежды, возлагаемые на ракеты, то следующим шагом будет организация защиты наших полей – в первую очередь ценных культур – от градобитий путем снабжения колхозов ракетами и подготовки обученных для их пуска людей*. Если принять в расчет, что одна ракета может спасти урожай нескольких десятков гектаров, то отпадут всякие сомнения в финансовой стороне дела. Снабжение колхозов ракетами придется, конечно, осуществлять в планомерной последовательности, начав с районов, наиболее сильно страдающих от градобитий и возделывающих наиболее ценные культуры (например, хлопок в Средней Азии).

* К сожалению, не удалось установить, испытывались ли эти ракеты на полях и каковы были результаты испытаний. Однако гирдовская идея создания противоградовых ракет не осталась втуне: ныне такие ракеты используются в сельском хозяйстве СССР. Так, в Яванской и Гиссарской долинах Таджикистана, В Молдавии и Армении противоградовые установки ПГИ-М, «Алавань» и «Облако» защищают от градобития более миллиона гектаров посевов хлопка, виноградников и других культур (см.: Правда, 1980 г., 9 апреля; Красная звезда, 1983 г., 28 мая).

Действие противоградовых ракет не следует смешивать с действием, так называемых, градобойных мортир, оказавшимся совершенно ничтожным, нисколько не достигающим цели. Стрельба из мортиры вызывает сотрясение воздуха лишь в ближайшем, нижнем слое и не простирает своего действия до тех высот, где зарождается град. Ракета же взрывается непосредственно в этих высоких слоях, и оттого результаты могут получаться несравненно лучшие».

Так открылась еще одна страница биографии Якова Исидоровича Перельмана – горячего поборника идей космического полета и ракетной техники.

В книге «Ракетой на Луну», вышедшей в свет в период наиболее активной деятельности Перельмана в ЛенГИРДе, он писал: «Не знаю, доведется ли мне дожить до того часа, когда ракетный корабль ринется в небесное пространство и унесет на Луну первых людей. Наступит время, когда люди облетят кругом Луны и смогут узнать, как устроена другая ее половина*. Но вы, молодые читатели, весьма возможно, и доживете до того времени, когда между Землей и Луной будут совершаться правильные перелеты, и – кто знает? – может быть, кому-нибудь из вас посчастливится и самому проделать такое путешествие... Вспомните тогда о тех тружениках, которые смелым полетом мысли и упорной работой подготовили эту удивительную победу человеческого ума над силами природы».

* Это предвидение сбылось. 7 октября 1959 года автоматическая межпланетная станция «Луна-3» и 20 июля 1965 года станция «Зонд-3» сфотографировали и передали на Землю снимки обратной стороны Луны. По предложению академика В.П. Глушко один из лунных кратеров на невидимой части Луны назван именем Я.И. Перельмана; диаметр кратера 95 километров.

С полным правом мы можем сегодня вспомнить об одном из таких тружеников – о ленгирдовце Якове Исидоровиче Перельмане.

• Глава 8. Дом чудес на Фонтанке

• Оглавление

Дата публикации:

16 июля 2003 года